Месяц в горах (история одного escape)
May. 21st, 2022 10:54 am![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
oxymonaКороче, мы имеем право на радости!
...Так я себя убеждала, уезжая в Карпаты якобы в отпуск. Только под таким соусом я согласилась покинуть свой дом и отправиться черт-те куда. А еще, из-за того, что от постоянных воздушных тревог у ребенка случались истерики и это выматывало. Мы ехали ради его психологического здоровья. И, кхм, нашего тоже.
Когда мы ехали туда, у нас не было какой-то конкретной цели или настроя, как бывает, когда едешь в отпуск в мирное время. Типа “буду ходить в горы, поднимусь на самую высокую и еще что-то.” Мы просто уезжали подальше от воздушных тревог. На западной их обьективно меньше.
Когда-то мы были там целых два года подряд. И когда я попросилась на третий год (бегство от аллергии и вообще...), муж сказал, нам там уже нечего делать. Оказалось, есть чего, хоть мы этого и не осознавали, уезжая от воздушных тревог.
Когда-то в далекие довоенные времена этой зимой мы думали о том, что теперь у нас есть машина и можно будет летом путешествовать по Украине... Мечты сбылись у многих в эту войну... Но не так, как хотелось. Мы — не исключение.
И вот мы колесим на машине почти через всю Украину. И, вроде, чем не путешествие? Но как можно в такое время смотреть на мир глазами туриста?
Первое, что со мной произошло когда мы достаточно отдалились от зоны боевых действий, это то, что я выспалась. От начала войны я не спала в кровати. Чтобы не бегать по ночам под воздушными тревогами в кладовку (даже не в бункер), мы тупо там и спали с ребенком. На йога-ковриках (могли ли они подумать, что на них будут спать?!), надувных туристических ковриках (шелестят так жутко, что спать невозможно) с подушками и одеялами с кровати. Среди стиральных машинок, бойлеров и полок с обувью. Вот так сузился мир за время войны.
Поэтому-то, как только мы отьехали подальше, решили не прятаться при тревогах и спать просто на кровати, я выспалась.
Горы встретили нас жуткой жарой. Как шкурка со змеи при линьке, с нас тут же сползли куртки. А потом и кофты. Разумеется, мы сгорели. Но горы были милосердны и на этом солнечная погода попрощалась с нами на долгие-доооолгие недели. Казалось, нас вернуло в зиму. Знаете, когда уезжаешь весной из города, где на кустах уже вылупились свеженькие молоденькие листочки с ноготок и ты трепетно ждешь когда вся зелень разом взорвется на твоих глазах и встанет во весь рост весна, зимний флешбек... мягко говоря, не желателен. Для неокрепшей психики.
Итак — метели. Густые зимние метели. Холодина с ночными заморозками. Серые горы с вкраплением темно-зеленых елей, седеющие от снега. Заснеженные вершины.
Холод.
Холод.
Холод.
Ехали мы “отдохнуть” на две недели. Ну, максимум на 3, если вдруг что... Поэтому, мудрая я, изучив прогноз погоды (на тот момент он не обещал снега, но температуру в границах +5-+8 еще как), я набрала теплых вещей. Теплых вещей по меркам городского жителя в преддверии зимы. Не пуховиков, короче. И шапку свою забыла прихватить. Ну, потому что я ее ношу только в мороз. Кто ж знал...
Горы радушно устроили нам экскурс во все времена года. В то время, как в центральной части Украины уже потеплело до +15-+17, в горах погода была дождливой и стабильно холодной до +9, местами снег, заморозки и слякоть. От сырости все горные туристические тропы развезло. Глина и скользкий камень — то еще испытание для голеностопа. Местные травмпункты, наверное, лучше всего лечат вывихи, растяжения и что там еще с туристами происходит в горах...
Да, забыла сказать, мы же ездили не наслаждаться, поэтому новые трекинговые палки, подаренные мужу на др в прекрасное довоенное время, оставили дома, даже не подумав их взять. Не муж ли говорил мне некогда, что все дороги там исхожены и ходить там попросту некуда? Мы по ним немного тосковали... По палкам.
Как оказалось, ходить некуда если у тебя ребенку 6 лет и максимум возможностей был выжат при подьеме на гору в 900м со слезными уговорами типа “вот же вершина, тут идти осталось всего ничего!” (пара выплюнутых легких)
Когда ребенку 11 и у него онлайн обучение в школе, а в номере (да, мы жили в отеле) только 1 комната, когда от тебя требуют не шастать по заднему плану и не отсвечивать трусами в вебку, а то и вообще куда-то аннигилироваться на время учебы, то волей-неволей, ты идешь на улицу. Если погода чуть лучше, чем ливняка или метель. А куда на улице деться? Особенно если рядом горы. Точнее, они обступили тебя и смотрят так снисходительно: салага приехал, ни за что не поднимешься, легкие выплюнешь по дороге, мха-ха!
Короче, как я уже говорила, ходить, оказывается, очень даже есть куда. И очень даже далеко.
В то время, как в родном городе уже распустилось все, чему не лень, в серых горах цвели анемоны лесные, устилая всю землю под деревьями своими беленькими цветками-колокольчиками. Выткнул из земли свои белые соцветия-ершики белокопытник белый или кремена. Яркими солнышками среди бурой прошлогодней листвы светилась мать-и-мачеха. Интересными градиентами от зеленого к желтому переливался селезеночник-жовтяниця. Мхи покрывали древние скалы. Пели соловьи. Зеленели ели. Шумели реки. В озере у отеля завелись нутрии и нутрята — это помимо привычных уток-лебедей. Шли дожди и шел жабоход.
Из озера лягухи-самки, груженные самцами, прыгали по дороге к лесу. Не знаю почему это происходило, может, в воде было еще слишком холодно ночевать. Но каждый вечер они двигали в сторону леса, а каждое утро возвращались в озеро. Те, кому повезло. Потому что по дороге ездили машины. Поэтому мы имели счастье рассмотреть всю лягушачью анатомию, вываливавшуюся на дорогу прямо из жабьих ртов. Каждый день, точнее, каждая ночь, приносила нам свежие анатомические препараты. Засушенные, они еще долго лежали по обочинам дороги, напоминая о деликатесных сушеных ящерицах из Унесенных Призраками.
Пока ребенок постигал науки, мы уходили все дальше в горы. Погода оставалась неустойчивой. Сильный ветер, прочесывавший голые ветви лиственных, имитировал шум бурной реки и казалось, она ринулась за нами вдогонку с высокой горы и сейчас подхватит, как щепки, унесет куда-то в глухой лес, погребет под буреломами и каменными глыбами. Солнце припекало, но ветер с гор приносил холод. Этот ледяной воздух боролся с нашими физическими нагрузками. Мы потели, мерзли, плохо пахли, радовали наши фитнесс-гаджеты неуемной физической активностью и любовались нашей родиной.
Знаете, когда вот так однажды тебе выпадает шанс проехать через почти всю Украину за рулем своей машины, ты вдруг осознаешь, какая же она, черт возьми, красивая! Со своими полями, холмами, реками, горами, хорошими наконец дорогами и опрятными чистыми городами!.. Со своими людьми. С этим милым западноукраинским “Христос воскрес!” уже две недели как после Пасхи! С этими аккуратными двориками и грядочками! С газонокосилкой в каждом доме! С гостеприимством! Со стремлением к светлому и прекрасному, с трудолюбием и предприимчивостью. Я гордилась. Я так много не гордилась нашими людьми и нашей страной, как гордилась с 24 февраля.
Дорога далась мне на удивление легко. Наверное, это из-за того, что после 24 февраля мне приходилось неоднократно катать по трассе в разных погодных условиях. Такая себе тренировка боем. Поэтому “на дальняк” ехать в первый раз мне было не страшно, а интересно. Как любит говорить обо мне муж, “Сем дальше Шира никогда не выходил, теперь перед ним открылись невиданные доселе горизонты.” Это про меня. Думала, это будет сложнее. Но, благодаря неоценимой работе мужа, как навигатора и диджея, ехалось легко. И лишь в одном месте, в одном автодором забытом углу, я познала все тяготы жизни.
Там разбомбили мост через ж/д и был организован обьезд через город по очень-оооочень плохой дороге. Ехали мы в сильный дождь. Ямы залило водой. Кто из них насколько опасен, можно было решить только опытным путем. По той дороге мы ползли час... Я прошла все круги ямочного ада. Я готова была рыдать где-то посреди городского бездорожья, но сзади подпирали такие же страждущие, едущие куда-то от войны. Знаменка. Теперь для меня это имя нарицательное. Она снилась мне в кошмарах (нет), она напоминала о себе каждый раз, как случался плохой участок дороги — я сравнивала: ни один участок после не дотягивал до уровня Знаменки. Она выгравировалась у меня в мозгу (или на попе) кровавой картой ям и ухабов. Моя личная Голгофа. Дороги НЕ через нее не существует. (точнее, они еще хуже :)))
Время шло, один широко известный медийный болтун-сказочник кормил нас “еще-неделя-две-ми” и мы продлевали свое пребывание в горах. Как человек, измученный нарзаном (ресторанной едой), могу сказать, что я страдала. Да, это может показаться зажрательством, но это скорее горькая правда длительного проживания там, где у тебя нет доступа к кухне, на которой ты можешь приготовить то, что наверняка сьест твой ребенок-гоняюсь-за-ветром. Это дорого, это неудобно, это напряжно в бытовом плане.
Каждое утро начиналось со сводки новостей прямо в постели. (Ой, что я вру, оно и сейчас такое!) Поход в ресторан, выбор опостылевшего завтрака из 5-6 наименований. Карпатский чай — сначала вкусный, но потом отдающий то пометом экологического пони с полоныны, то сигаретным бычком оттуда же. Пристрастие к капучино из левой (только не из правой!) кофеварки. Утренняя солнечная ванна на балкончике ресторана, пока у ребзя первый урок, а солнце еще не проиграло войну тучам и очередному дождю. Поеживание на холодном ветру и солнцезащитные очки, бо слепит. И загоревшая морда лица, бо солнце активное шокапец, несмотря на короткие часы экспозиции между унылыми дождями.
Кстати, вы знали, что в дождь горы пыхтят как чайник? Потеют. Генерируют облачка, которые поднимаются вверх и растворяются в сером мрачном небе. А иногда солнце проковыривает в тучах дырку и тогда его луч скользит по горам, словно гладит их после долгой разлуки.
А что такое гром в горах... Он катится по склонам, мечется между вершинами, переливается-пересыпается. Пугает. Особенно в первые дни, когда напрягал даже гул поезда. А что такое ливень? Когда постепенно на твоих глазах с горизонта пропадают вершины — сначала самая дальняя, потом хребет поближе сереет и замазывается мутной пеленой, все ближе и ближе стираются горы, и ветер приносит запах дождя и холод.
Реки в горах чистые и ледяные. Они так расходятся в половодье (мы его считай и не застали — так, отголоски), что текут по дорогам, по проложенным годами рвам, поднимаются высоко и несут с собой целые буреломы. Подмывают берега. Выкорчевывают из земли высокие ели...
Как я уже говорила, мы застали лишь отголоски. На одном из маршрутов река, которая бежала через дорогу, разлилась так сильно, что перейти ее, не намочив ног, было невозможно. А так как лето было еще за горами, мочить ноги в ледяной воде с гор нам не хотелось. Некоторые места до поры до времени были нам не доступны.
В городе много приезжих из Харькова и Киева. Есть и Днепр. Так много людей, машин на дорогах и ажиотажа в магазинах этот маленький городок не переживал даже в туристический сезон. Народ постепенно украинизаровался — переходил в общении на украинский. Рефлекс обращаться ко всем посторонним українською мовою остался у меня и сейчас.
В горах ты начинаешь здороваться с каждым встречным. Вот идешь ты такой по тропе, а навстречу тебе такой же путешественник. Ну и что? Пройдете мимо друг друга с морда-кирпич? Доброго дня, доброго здоровʼя! И мир немного добрее становится. И все мы, как будто посвящены во что-то тайное и светлое. И все мы причастны к добру.
Около отеля мы познакомились с несколькими местными обитателями.
Кошка Лыска (Мусинька) — самое человекоориентированное существо, виденное мною за всю жизнь. Совершенно позитивная кошка, которая готова улыбаться-жмуриться всем и каждому, беспардонно лезет тебе на ручки и готова к общению 24/7. Лыской она названа нами за то, что в первую встречу имела лишай во всю шею, как оказалось потом, уже пролеченный. Невероятно красивая кошка!
Друг Лыски — кот Тюлень — боягуз и дикарь. Оба они дымчатые и пушистые, словно в роду у них потоптались сибиряк, ангорка и перс.
Кот-собака — мега-человекоориентированный кот, который будет бегать за вами как собака. Короткошерстный черно-белый друг человека. Лучше держаться от него подальше и не давать ложных надежд, ибо будет бегать преданной собачонкой.
Собака Актриса-Истеричка. Помесь чиха с бронтозавром, некрупная собачка песочного цвета с безумной улыбкой на морде лица. Любит закатывать показательные фальшивые истерики, за что и прозвана как прозвана.
Тем временем, мир менялся. В то время, как в центральной части уже произошел зеленый бум, в горах зажелтели одуванчики и калюжницы (для посвященных в тему пшинка-калюжница: наконец я ее увидела! :))) Для не посвященных: в центральной части Украины ранней весной расцветает пшінка весняна — очень похожа на калюжницу и ее часто путают. Я имела счастье лицезреть ту, с кем в центральной украине путают пшінку.). Вдоль туристических троп из земли повылезали странные зелененькие веточки. Я все ходила и смотрела на них, ожидая, что же из этого выйдет. Жабоход не унимался, лиственные подернулись желтым цветом сережек. В воздухе летала пыльца. Машина из оранжевой стала пыльно-желтой.
С приходом тепла и стабилизацией погоды проснулись улитки, зазмеилась в горах дикая малина, вытянулись молочаи и выглянули из земли подорожники. Анемона поникла — ее время уходило. Наступало время закрученных мохнатых улиток папоротников, подмаренника-липучки, звездчаток-зірочників и дикой земляники. Однажды я встретила веретеницу — безногую ящерицу. Мы посмотрели друг на друга: она — в ужасе, я — со священным трепетом, и разошлись своими дорогами. А потом и в горах вдруг все взорвалось зеленым цветом, буйством новой жизни, бесстыдным торжеством юности. Странные веточки вдоль туристических троп обзавелись листиками, а потом... потом я узнала как цветет черника! Буйство черники там, где пол месяца назад царила анемона.
...Пыльцы стало еще больше.
Походы по горам в хорошую погоду участились. Все наши открытые участки тел сгорели и загорели до черноты. Ребенок учился, родители — лазили по природе, открывали все новые и новые перевалы, полоныны, ручьи и урочища. Ветер в зеленых чащах лесных крон теперь создавал совершенно иные звуки. Ожившие деревья, наполнившиеся свежими соками, плотные, сильные, высокие, теперь поскрипывали так, словно кто-то постоянно открывал в лесу несмазанную дверь. Иногда этот звук из темного бора пугал меня на туристической тропе до заикания. “Что это было?! Рык? Рев бензопилы? А... дерево скрипнуло... Ну и дерево....”
...На перевале-перекрестке 5 дорог я загадала желание. Оно исполнится.
С нормальным сном, почти отсутствием тревог (тревоги все-таки бывали в горах, но мы их игнорировали) мы как-то успокоились и захотели домой. Туга по рідній домівці затьмарила гори. Вдруг пришло страшное осознание, что начиная с 24 февраля мы не жили, а ждали. Ждали когда все это закончится, не хотели привыкать к новой реальности, отторгали ее. Осознание, что пора прекращать ждать и начинать жить ударило по голове каменной глыбой. Что я здесь делаю? Ни-че-го. Я жду. Мучительно и нетерпеливо. Пример подруги, практически ассимилировавшейся в новый мир в новом месте, больно вышвырнул прочь из зыбкого марева самообмана. Стало совершенно невмоготу находиться здесь и не делать вообще ничего. Без привычной домашней рутины стало невыносимо проживать день за днем. Походы в горы, открытия и впечатления стали малой толикой большого унылого дня, наполненного бессмысленными действиями.
Мы ждали: “старта второй фазы”, “еще две-три недели”, “ужаса 9 мая” и, не получив ничего супер-страшного или облегчающе-счастливого, оказались на раздорожье. А что дальше? Продолжать вбухивать деньги в эту точку земного шара или вернуться домой? Больше никто не говорил чего нам ждать дальше: какой даты или какого ужаса. Война не закончилась, но первые страхи “через час они будут уже здесь” ушли со временем и успехами ЗСУ.
Жара пришла и в горы и мудрая я, ехавшая на две недели, не взяла толком легких вещей. Короче, все говорило о том, что пора и честь знать. Дома цветы не политы уже месяц, улитка Жорик в гибернации (если еще не сдох от ожидания) и нормальная жизнь со стиралкой. Против был только бензин. С ним и так все было не просто когда мы ехали в горы, а теперь его вообще не стало. Поиск бенза на заправках превратился в сафари с непредсказуемым концом. Нашего бака нам не хватало на всю Украину. Мы не знали найдем ли в дороге бенз. В моем телефоне теперь была отдельная папка с кучей приложений от всех автозаправок Украины. Эти приложения выскочили в топ используемых потому что заканчивая поиск заправок по карте одного, я открывала другое и начинала поиск там. И так по кругу. Телефон одурел. Бензина не было. Еще какая-то удача могла случиться на западной, но в центральной Украине заправки стояли совершенно пустые. Или с дикими 3-часовыми очередями с опять-таки совершенно непредсказуемым концом. Но мы все равно поехали, веря в чудо и удачу.
Есть города, через которое нас провел навигатор, рассудив, что всю их прелесть с обьездной не увидеть. Поэтому мне понравился Каменец-Подольский, через который мы проехали, Ивано-Франковск, в который ездили за лекарствами, Коломыя, в которую приезжали к друзьям, но совершенно не впечатлила Винница, в которой мы оба раза останавливались на ночевку. Я бы даже больше сказала, но с этим городом у меня уговор: я не ругаю, а она позволяет мне выехать из нее домой с полным баком бензина. Да, именно в Виннице мы чуть не застряли на обратном пути домой, отстояв в 2 очередях и не отхватив и литра бензина. Приложения показывали, что бенза в Виннице нет. Озлобленные часовыми очередями местные гоняли дезориентированных приезжих из нечаянно занятых мест в очереди, указывая пальцем куда-то в даль за пару перекрестков в самый ее конец. В этом городе я поняла почему некоторые на заправках таранят друг друга. И поняла почему на одном из постов полиции у нас осмотрели бардачок и подлокотник. Я хотела застрелить человек 10, но пистолета у меня не было ни в бардачке, ни в подлокотнике. Я хотела с особым смаком раздавить одного ушлого мопедиста, занявшего очередь для 4 машин, но я же не обезьяна, а человек... Очень злой человек. Короче, Винница стала испытанием моей психики. Со всеми своими бутафорскими пафосно-дорого-богато отелями за все деньги мира. С идиотской разметкой, светофорами и знаками, казавшимся мне не интуитивными. С совершенно невкусной кухней в отелях. (Да, я предвзята к этом городу, он не заканчивается на двух отелях и одной странной пиццерии, но все же имею право поворчать.)
Никогда не думала, что буду жить в мире, в котором бенз прийдется доставать по завышенным ценам через каких-то перекупов, решал талонов и мутных типов. Словно попала в лихие 90-е, которые благополучно проплыли когда-то мимо маленькой девочки в блискучих китайских носках под пуанты. Взрослый мир диктует взрослые квесты. И вот, благодаря какой-то матери, двум сопричастным типам и небольшой сумке денег, мы стоим на какой-то “эксклюзивной” заправке прошлого века и заливаем пол бака какого-то шмурдяка. Машина завелась, сыто рыгнула полным баком и тут же стала за любой кипиш. Я сказала Виннице спасибо, пообещала не хаять и, сделав круг почета по городу (навигатор был с городом в сговоре поэтому повел не на обьездную, а через пол города), уехала в далекие дали. К слову, в конце этого винницкого сафари за бензом, я вдруг постигла (бодхи) тайный смысл винницкой разметки, светофоров и знаков. Эволюция человека из обезьяны за рулем в водителя продолжалась...
Обратная дорога оказалась быстрее (не было заторов, попутных медленных грузовиков и трафика как такового) и красочнее. В полях буйным желтым цвел рапс, уже колосилась зеленая пшеница, с горизонта надвигалась гроза, машину толкало ветром куда-попало и, как всегда, когда я куда-то далеко и важно еду, шел дождь. Шел дождь, слепило солнце и обезумевший мир предстал передо мной во всей своей красе. Бесконечная дорога разрезала пополам бескрайнюю желтую скатерть рапсовых полей и опасное темное небо, насупив дождевые брови, хмуро нависло над нами сверху. Мир был перенасыщен красками акварели. Красота его поднимала в пилоэрекции волоски на моих предплечьях. Дождь помогал избавиться от кладбища мошек на лобовом стекле эффективней омывалки (она у нас еще зимняя — вы ж помните какая погода была в начале). Солнце, отражающееся от рапса, слепило в глаза. Мы. Ехали. Домой.
А впереди меня ждала личная Голгофа...
Два мудрых водителя как-то говорили мне, что некоторые ямки лучше пролетать на большой скорости. Когда я ехала через Знаменку в первый раз, как вы помните, был дождь и глубина ямок не подлежала оцениванию. Ехалось мучительно. Все последующее пребывание “на отдыхе” я с ужасом думала о том, как поеду обратно. Искала обьездные маршруты (их нет или они еще хуже), собиралась ехать через Киев (лишние сотни километров для бешеной собаки...), молилась богам автодора, шоб воны вже хоть шось зробылы...
...С диким гиком, широкой улыбкой во все 29 (у меня не все 8-ки повылезали) я неслась по кочкам Знаменки, аки застоявшийся за зиму конь по весеннему пастбищу. Муж сказал, что я своим радостным оскалом и скоростью передвижения моей малоклиренсной машины слишком шокирую окружающих, передвигающихся осторожненьким ползком по ухабистой дороге. Знаменку мы проскакали на всех парах, напевая какую-то дичь и чему-то безумно радуясь. Теперь я была воробьем стреляным.
Возвращаться домой (сначала к маме, а потом уже в родной город) было как-то весело и празднично несмотря на войну. Когда мы уезжали тогда рано утром, в противный дождь, серость и неизвестность, было не до сантиментов, но краем сердца я страдала. Теперь же, в солнце, весну и дом детства ехалось легко и радостно. И маму обнимать не на прощание а на встречу было так празднично... Сирень в вазе. Уют в квартире. Запах домашней еды. Холодная весна расщедрилась на тепло. Радость встречи, спокойная уверенность: до дома остались считанные километры. Друг с прибереженной канистрой бенза.
Впереди были воздушные тревоги, запах родного города, траблы со стиралкой и сдохший фикус.
Впереди был Дом.
